Виланд Кристоф

Родился Виланд Христоф Мартин 05.09.1733. Он один из наиболее серьезных поэтов и идеологов германского рококо, издатель первейшего немецкого журнала искусства и литературы «Германский Меркурий», представитель слоев германской одворянившейся буржуазии 18-го столетия. Является сыном пастора. Определенную часть жизни он провел в качестве придворного герцога веймарского, где состоял в дружеских и теплых отношениях с Гёте.

Биография Виланда Кристофера Мартина в области начального творчества определяется периодом с 1752 год и по 1763. Этот период можно считать формирующим собственный стиль. Начальные произведения Виланда создавались под знаками «серафического» пути Клопштока и Бодмера. Среди них: «Природа вещей. Стих поучение в 6 книжках» (1752), «12 моральных посланий в стихах» (1752); «К оставленным друзьями письма усопших» (1753), «Испытания Авраама» (1753). На создание драмы «Клементина» основополагающее значение имел Самуэль Ричардсон.

Начиная со второй половины 1760 годов, начался зрелый творческий период Виланда (1764-1813). В это время он стал выступать в качестве писателя рококо. Стали исчезать «серафические» настроения, предоставляя место гедоническим настроениям и рационализму «Идрис» (1766-67), «Дон Сильвио де Розальва» (1764). Центральную часть данного периода составили три основополагающих произведения, которые Виланда характеризуют с различных сторон: роман философской направленности «Агатон» (1766-94), идентично «Вильгельму Мейстеру» Гёте - серьезный образовательный немецкий роман 18 столетия. Его Виланд писал на протяжении нескольких лет, в нем удачно развивает собственные взгляды в отношении природы человека современности, подводя к определению личности, развитой в духе страсти, разума, требований плоти и добродетели.

Пытаясь наделить добродетелью совершенную личность, Виланд вступил в противостояние некоторым своим произведениям («Смешные рассказы», «Идрис» и прочие), в которых был прокламирован образ человека неудержимо чувственного. Данные произведения самому Виланду сформировали славу писателя эротического и непристойного. Особенно характерно, что наиболее обдуманное произведение одного из более серьезных поэтов рококо, до конца преодолевает эмансипировавшей собственную плоть личности. Буржуазия немецкая в собственных одворянившихся проявлениях не старалась отказаться от типично бюргерской морали, при этом, не растворяясь целиком в настроениях дворян гипертрофированного гедонизма.

В том случае, если Виланд в «Агатоне» рассказывает относительно идеального человека, то в романе «Абдеритяне» (1774-1780) говорится относительно реальных людей и недостатков их. В небезынтересной истории глуповатых деяний горожан городка Греции Абдеры, писатель себя демонстрирует в качестве мастера иронической манеры письменности, сближающей его с Вольтером, и со Свифтом. Скептическое и ироническое отношение к несовершенству действительности вполне характерно для автора рококо.

Между тем, если кто-то, а в частности, Вольтер, собственный скепсис переводят в область социальной сатиры, то идентичные Виланду, довольствуются незначительной насмешкой над пороками человека. Не может остаться незамеченным введение в сюжетную линию самого романа позитивного персонажа, который по многим показателям уступает alter ego писателя. Характерные черты персонажа обуславливаются идеалом скептического индивидуализма просвещения. Проживающий за городскими пределами философ, периодично показывается горожанам в качестве возмутителя спокойствия, а деяния его сводятся к словам, наделенным скандализирующими эффектами.

Относительно жителей Абдеры и порядку его культуры он выглядит довольно-таки пассивно, так как никаких изменений не требуется, а нужно просто ждать самостоятельного проявления глупости, что в самом финале и находит свое место (отселение горожан). В романе наблюдается снисходительное, или даже скептическое отношение к религии. Критика заменяется «салонным» легким высмеиванием, что напоминает вольтеровскую антиклерикальную культуру.

Определенная умеренность, опасение крайних мер - это те черты, которые характерны немецкому рококо. В частности, таким образом Агатон пришел к заключению, что не может быть зло с корнем вырвано, а наиболее радикально настроенные проекты по своему обыкновению бывают наиболее худшими. В «Музарионе» (1768) философская мысль определяется апологией «тихой и светлой радости», которой необходимо заполнить существованием жизнедеятельности тех людей, которые постигли смысл. В виде мыслителя политикана Виланда не отличает радикализм - высший идеал политического его романа под названием «Золотое зеркало» (1772) является просвещенным абсолютизмом.

В качестве наиболее совершенного произведения Виланда можно определить сказочную стихотворную эпопею «Оберон» (1780). «До того момента, пока поэзией остается поэзия, золотом золото, а кристаллом кристалл, - поэма под названием «Оберон» не сможет вызывать ничего, кроме удивления и общей любви, в качестве chef d'uvre искусства поэзии», - говорил Гёте. Именно здесь и находит свое проявление вся сущность Виланда в качестве поэта рококо, и определяется свойственное для рококо почитание орнамента, игры яркости красок и пышности фантастики. Титания, королева Эльфов, на побережье нашла волшебное колечко.

В «Обероне» иной раз демонстрируются картинки «жизни отшельников и шума городов, великолепия Востока и простоты села, мирных лугов и одичавших пустынь, танцев волшебства и противостояний рыцарей, страшных кораблекрушений и шумных пиров», а именно всего, что в определенное время увлекало поэтов барокко, и что снова увлекло их последователей, поэтов рококо.

В один ряд с «Обероном» можно поставить такие произведения: обработка в стихотворной форме сказки «Шах Лоло», входящей в цикл «1001 ночь» (1784, выдуманная история рыцарей, относящихся к королю Артуру - «Знатный Герон» (1786), «Зимняя сказка» (1784) и прочие.

Виланд выделяется в качестве крупнейшего орнаменталиста немецкого рококо. Отличает его от Гесснера и Глейма склонность к внушительным по габаритам полотнам (речь идет о романах «Перегринус Протеус», «Абдеритяне», «Агатон», эпопея-сказка «Оберон») и к серьезно развернувшейся пышности. Подобно прочим представителям рассматриваемого стиля, он сумел обнаружить высокие мотивации культуры, в чем значимо превзошел множество различных авторов. Он не обделен изяществом и просто небезынтересен. Относительно него говаривали, что он самым первым сумел немецкому языку передать французскую гибкость и легкость. Современники же достаточно справедливо его считали великолепным стилистом.

Также немаловажной является деятельность Виланда в качестве переводчика. В частности, его переводы шекспировских драм, причем в виде прозы, внесли особый вклад в формирование немецкой культуры. Кроме всего прочего, Виланд занимался переводом Цицерона, Горация и Лукиана.