Погорельский Антоний

Широкому читателю современности такой писатель, как Антоний Погорельский, думается, едва знаком. Настоящее имя писателя - Перовский Алексей Алексеевич. Биография Антония Погорельского по скудности дошедших до современности сведений известна только в самых общих чертах: блестящий и образованный всесторонне человек, который своим внешним видом и слабой хромотой напоминал Байрона. А еще он друг Пушкина, Жуковского, Вяземского, влиятельный сановник.

Если углубиться в историю литературы, когда русская проза была ещё «младенцем», мы не один раз встретим рядом с именем Антония Погорельского числительное «первый»: первая русская повесть в жанре фантастики и один из первых «семейных» и бытовых романов принадлежат его перу.

«Лучший из худших» и «очень хороший писатель» - так охарактеризовал его Н.Г. Чернышевский. Такая парадоксальная оценка относится к тому, кто стоял у зарождения романтической прозы в России - Антонию Погорельскому.

Алексей Перовский был писателем не слишком усердным, даже рассеянным, писал он неспешно и немного, но, несмотря на это, в 1820-1830 годах занял в русской литературе заметное место. Литературные исследователи единогласно признают за ним множество значимых заслуг в развитии «допушкинской» и «догоголевской» прозы, в формировании и становлении романтического направления.

Литературное наследие Погорельского очень невелико, но и оно слабо изучено. Архив писателя, будучи предоставленный им игре случая и воле судьбы, практически бесследно исчез. Перовский мало о нём заботился, так как в последние годы своей жизни, полностью распрощавшись с литературной деятельностью, был равнодушен к писательской известности и славе. Существует даже легенда, согласно которой управляющий имением Погорельского, страстный гурман, потратил бумаги своего начальника на любимое блюдо - котлеты в папильотках.

Войдя в ряды литераторов «карамзинистом», принадлежащий впоследствии к пушкинскому кругу, Перовский творчески продолжил себя не только в своих ближайших современниках, которые были младше его по возрасту (таких, как В. Одоевский или Н. Гоголь), но и в большой степени в следующем писательском поколении - в первую очередь, в своём племяннике и воспитаннике Толстом Алексее Константиновиче, на творческое становление которого он повлиял очень значительно.

Биография Перовского насыщена многочисленными событиями. Родился он в пору правления Екатерины, в 1787 году, в селе Перово под Москвой, будучи внебрачным сыном Разумовского Алексея Кирилловича, который был графом, и «девицы» Соболевской Марии Михайловны. Хотя «союз» этот был прочен: продолжался он до самой смерти графа и дал большое и яркое потомство. Разумовский кроме своей законной жены и детей имел ещё десять отпрысков от мещанки Соболевской.

В 1810-х годах царь Александр I, принимая во внимание ходатайство графа, пожаловал его, так называемым, «воспитанникам» дворянский титул, однако совершенно отказался сделать это же для их матери. Внебрачные дети графа Разумовского получили фамилию от названия его подмосковной усадьбы - Перовские. В усадьбе Перово некогда Елизавета Петровна, императрица, тайно венчалась со своим фаворитом и их двоюродным дедом.

Род Разумовских же не мог похвастаться своей древностью: только в середине восемнадцатого века он стремительно подскочил от черниговских крестьян до одних из первых приближённых двора и политических деятелей, а всё это благодаря благосклонности императрицы Елизаветы к пастуху-красавцу и певчему сельского храма Алексею Розуму. Отец Алексея Перовского, граф Алексей Кириллович, был сыном директора Академии художеств и гетмана Украины Разумовского Кирилла, а также племянником А. Разумовскому, фавориту Елизаветы, и внуком Григорию Розуму, регистровому казаку.

Следует заметить, что внебрачные дети графа оказались очень далеко идущими людьми. Сыновья прославились особенно. Например, Лев Перовский стал военным, а затем министром внутренних дел. Дошёл до крупных чинов и Василий Перовский, который в середине девятнадцатого века находился на должности оренбургского и самарского генерал-губернатора. В 1833 году в Оренбурге его посетил Пушкин, в то время собиравший на Урале информацию для «Истории Пугачёвского бунта». Немного позже отбывал ссылку поэт и художник, а в то время рядовой солдат Тарас Шевченко в Оренбургском корпусе, находящемуся в подчинении у Василия Перовского.

Наш герой, Перовский Алексей Алексеевич, стал заметным деятелем русского просвещения и романтическим писателем, взявшим себе псевдоним Антоний Погорельский. Если говорить о дочерях Разумовского, то, например, Анна, одна из них, стала женой графа Константина Толстого, который, в свою очередь, был братом знаменитого медальера и художника Фёдора Толстого. У них в 1817 году родился сын, которому предстояло стать замечательным поэтом, драматургом, писателем и автором интереснейших рассказов, Толстой Алексей Константинович.

Другая сестра Погорельского, Ольга, вышла замуж за помещика из Новгорода М. Жемчужникова. У неё роилось двое сыновей, которые тоже в дальнейшем прославились. Из семьи Перовских была также известная террористка Софья Перовская.

Детство «случайного» отпрыска известнейшего «случайного» русского семейства, Алексея Перовского проходит в Почепе - имении отца в Брянске, где тот, отойдя от государственных дел с тех пор, как на царство взошёл Павел I, живёт в тот период. Дети Разумовского живут в роскоши, но именуются сиротами и воспитанниками. Отец их - человек желчный и надменный, истовый масон и мизантроп-вольтерьянец, равно способный к смирению и жестокостям, сначала выступал в роли благодетеля, и скорее всего дети к нему допускались нечасто. Имеется информация, что граф особенно благоволил к старшему - Алексею, будущему писателю.

Как бы то ни было, Перовские получают домашнее прекрасное разностороннее образование. Когда же граф Разумовский с трудом добивается присвоения дворянского титула своим внебрачным детям, будущий писатель приобретает возможность продолжить своё обучение в Московском университете в августе 1805 года. Спустя два года, в 1807 году, в октябре-месяце, Алексей оканчивает университет доктором словесных наук и философии - высшей учёной степенью.

С этим же периодом связан первый литературный опыт писателя: в 1807 году Перовский переводит на немецкий язык произведение Карамзина «Бедная Лиза», называя его восхитительным, прекрасным и великолепным, принимая во внимание именно способ его изложения.

В 1808 году, через год после перевода «Бедной Лизы», отдельной книжкой выходят лекции Перовского, прочитанные им в университете, с посвящением брату графа Алексея Кирилловича Разумовского Льву Кирилловичу. Известен и экземпляр книги, посвящённый сестре Алексея Кирилловича Загряжской Наталье Кирилловне - той самой, с которой породнился в дальнейшем через свою жену Александр Сергеевич Пушкин, и которую очень полюбил.

Казалось бы, это всё второстепенные, но очень показательные доказательства признания внебрачного сына графа Разумовского знатными близкими родственниками. Это, бесспорно, имело для Алексея Алексеевича благие и важные последствия. Живя в Москве, Лев Кириллович был не только богатым и широким барином, но и имел дружбу с Карамзиным, Вяземскими и М.Ю. Виельгорским, известным графом и знатоком музыки. В то время, в свои университетские годы, Перовский сближается с ними, с Жуковским и с младшим Вяземским (скорее всего это было в 1807 году). Вместе с Вяземским Перовский «переплыл младости поток», прошёл по жизни, не утратив эту близость до конца своих дней.

Таланты и усилия молодого Перовского были, в первую очередь, ориентированы на чиновничью службу, а большие связи и постоянно растущий вес его отца в политических кругах страны открывали ему большие перспективы быстрого продвижения по службе. По окончании в октябре 1807 года университета, писатель отправляется на службу в Петербург в январе следующего года, уже имея в 6 департаменте Сената высокое для своих лет звание коллежского асессора. В этот период его отец возвращается к государственной службе в качестве попечителя учебного округа Москвы, а спустя какое-то время становится министром просвещения.

Будучи сыном влиятельного человека, Перовский, однако, не был намерен манкировать службой по примеру других. Уже в августе 1809 года он оставляет весёлую и рассеянную Москву, чтобы полгода скитаться по российской провинции - Перовский прикомандирован к П.А. Обрескову, сенатору, отправлявшемуся ревизовать Казанскую, Пермскую, Владимирскую и Нижегородскую губернии. Пейзажи русской провинции и её жизни оставили немало впечатлений и большую пищу острому уму и глазу писателя.

По возвращении из поездки Погорельский недолго пребывал в Петербурге - его снова потянуло в родную и уютную Москву. В 1810 году он переезжает в столицу на службу экзекутором в шестой департамент Сената, а именно в одно из его отделений. Скорее всего, далеко не последнюю роль здесь сыграли дружеские московские привязанности. И это не вызывает удивления: в столице, словно магнит, притягивал кумир Перовского Карамзин, бурление литературной жизни и так называемые «старшие» - Карамзин и его сподвижники смотрели на подрастающее литературное поколение с надеждой, среди этого поколения о себе уже заявили Вяземский и Жуковский. Переписка с Вяземским даёт свидетельства подобного общения Погорельского с этим кругом. Непонятно, осознаёт ли себя, как литератор, в этот период сам Перовский, но, по крайней мере, он уже является автором литературного перевода и, время от времени, «грешит» стихами.

Молодой человек пробует занять себя и работой на общественном поприще: он становится участником организации испытателей природы, также его подпись стоит в числе основателей организации любителей русской словесности (1811-1830 годы). Деятельность последнего была монотонной и чопорной, и Перовский старается внести определённое разнообразие в него, предложив главе общества Прокоповичу-Антонскому А.А. для публичных выступлений свои юмористические стихи «Абдул-визирь». Спустя время он уже упоминается в списке действительных участников Общества древностей российских и истории. Однако и тут он, скорее всего, не находит удовлетворения, и фактически не принимает участия в работе обществ.

Столица не оправдала надежд Перовского, и в январе 1812 года он покидает её и опять устремляется в Петербург - теперь он секретарь министра финансов.

Но служить ему тут оставалось недолго - с вторжением французов в Россию Перовский, как и многие другие, будучи увлечённым патриотическим порывом, не представлял уже себя штатским чиновником, и уже в июле, несмотря на запрет отца, берёт на себя должность казачьего офицера. Его зачисляют в третий Украинский казачий полк. Характер же конфликта Погорельского с отцом очень показателен: запрещение графом ехать сыну на войну было столь категоричным и резким, что даже сопровождалось угрозой оставить «незаконного» наследника денежной поддержки и имения, на что Алексей Алексеевич писал ему: «Думаете ли Вы, граф, что моё сердце столь низко, и столь подлы чувства, что я оставлю то, что задумал, не по причине опасения утратить вашу любовь, а из-за страха лишиться имения? Слова эти никогда из моей мысли не изгладятся...»

Как видно, Перовский не поменял своего решения и продолжил военную службу, которая продлилась вплоть до 1816 года. Входя в состав третьего Украинского полка, писатель проделал сложнейшую военную операцию осени 1812 года, сражался под Тарутином, Морунгеном, Лосецами, Дрезденом, при Кульме, участвовал в партизанских действиях. Выделяясь храбростью и своей патриотической настроенностью, Погорельский прошёл типичный боевой путь русского передового офицера, очищал свою родину, а также Европу от наполеоновских полчищ, со своими боевыми товарищами разделяя все тяготы воинской службы, бедствовал, побеждал, сражался с врагами.

В 1816 году Перовский снова появляется в Петербурге: распрощавшись со своим военным мундиром, писатель получает звание надворного советника и переквалифицируется в чиновника специальных поручений в департаменте, занимающемся духовными делами заграничных исповеданий, придя сюда под начало Тургенева. Тут быстро восстанавливаются его литературные связи. В городе Петербурге - Карамзины и Жуковский. Перовский погружается в среду «арзамасцев», которая для него, «арзамасца» по складу характера и своему духу, несомненно, созвучную и близкую. Атмосфера безоглядного и весёлого сокрушения канонов получает в нём несомненный отклик. По крайней мере, он точно охладевает к стремлению государственного служения - несмотря на все свои связи, Перовский за это время не удостоился ни одной награды - и «поворачивается» к литературе.

В 1820 году Перовский выступает в качестве литератора: снова пробует свои силы в поэзии - теперь «серьёзной». Но дошедшие до наших дней опыты того времени - не вполне отделанный «Странник-певец» (баллада) и «Друг юности моей» (послание, адресованное вероятнее всего, сестре по поводу рождения племянника) - не дают достаточной информации, чтобы делать какие-то оценки, тем более что стихотворения эти остались в рукописном виде. В это время публикуется единственное его творение - «Сын отечества», это перевод оды Горация, который был напечатан в журнале «Греча». Опыты эти хоть и написаны талантливым языком, но весьма традиционным пером, и автора они, по всей видимости, не удовлетворяют, а другие образцы лирики Перовского больше неизвестны.

В 1822 году, весной, умирает граф Разумовский в Почепе, и в июле того же года Перовский уходит в отставку и поселяется в своём селе, доставшемся ему в наследство и называющемся Погорельцы. С ним живёт и Анна Алексеевна со своим сыном. Тут, в украинской деревне, в её тишине, в уединении, которое скрашено присутствием дорогих сердцу людей, замечательной библиотекой и элегантной барской обстановкой, рождается Антоний Погорельский - новый писатель.

Вернувшись в Петербург, Перовский вступает на писательское поприще, возобновляет свои литературные связи, возвращается к государственной работе: ему дали должность попечителя учебного округа Харькова. Новые обязанности не требовали постоянного присутствия писателя в Харькове, и он вновь отправляется в Погорельцы, где много внимания уделяет воспитанию своего племянника. Спустя год он снова в Петербурге, где назначается членом комитета, занимающегося устройством учебных заведений, и возводится в статские советники.

В 1829 году издается пара «фантастических» произведений Погорельского: Новелла, под названием «Посетитель магика» (на основании авторского примечания, переведено с английского языка) в журнальном издании «Бабочка», где повествуется в Европе популярная легенда относительно Агасфера, а также сказка для детей «Поземные жители, или Черная курица», которая, скорее всего, Погорельским написана для своего племянника. Вполне вероятно, что в конце 1828 года Дельвигу, который издал альманах под названием «Северные цветы», Жуковский писал: «По мнению моему у Перовского имеется забавнейшая и просто прекрасная сказка для детворы «Черная курица». Она есть у меня. Стоит ее выпросить и для себя». Между тем, сказка появилась в виде отдельного издания, и она, сразу же сумевшая покорить сердца читателей, сразу же «обрекла» себя на долгую жизнь.

«Монастырка» выделяется в качестве последнего произведения А. Погорельского. В промежутке между парой ее частей, в «Литературной газете», в 1830 году, вышло философско-шутливое послание его для барона Гумбольдта, получившее название «Новые размышления о букве Ъ». В дальнейшем имя писателя в печати нигде не фигурировало.

Деятельность Погорельского на службе, которая проходила довольно-таки успешно, в ситуации нарастающей реакции общественности удовлетворения приносить не стала и закончилась в 1830 году отставкой. Сам он отдалился от литературы и полностью посвятил себя воспитанию племянника. Используя его любовь и всецелое доверие, он серьезно и внимательно наблюдает за первыми, детскими, опытами в литературе будущего поэта. При этом ненавязчиво пытается формировать его вкус в литературе, приучая постепенно к взыскательности творчества. Письма к нему Перовского исполнены в виде литературных советов. В качестве примера отлично подходит ситуация, когда Перовский, желая уступить нетерпению авторского желания, целенаправленно публикует в периодическом издании его стих, а рядом размещает строжайшую критику для того, чтобы юному дарованию указать на преждевременное желание публиковать собственные произведения. Постепенно Перовский вводит своего племянника и в литературный круг, демонстрируя его работы Пушкину и Жуковскому. С Пушкиным Толстой имел честь познакомиться в мальчишечьем возрасте в дядином доме.

В 1831 году Перовский совместно с сестрой и воспитанником направляется путешествовать по территории Италии. Великий ценитель и знаток искусства, он пред будущим поэтом и в определенном смысле восприемником своим, мир старых мастеров Италии, осуществляет несколько существенных приобретений для собственной коллекции художеств. В Риме им предстояло встретиться с Карлом Брюлловым, с которым Перовский не преминул договориться, что он в обязательном порядке напишет портреты всей троицы. Выполнения обещания ждать пришлось на протяжении четырех лет. И вот, накануне Рождества, в древнюю столицу России приехал именитый живописец. Москва находилась на дороге триумфального его возвращения в Петербург из Италии. В Питере уже на протяжении нескольких месяцев, все без исключения образованное общество с восторгом отзывалось относительно картины Брюллова «Последний день Помпеи». Изначально Карл Павлович поселился на улице Тверской, в гостинице. В Москве данное им обещание было напомнено, предложено серьезное вознаграждение. Между тем, Перовский, обладая информацией относительно капризного нрава «Великого Карла», его невоздержанности и непостоянстве, из гостиницы перевез его в жилище своей мамы, на Новой Басманной, поставив при этом условие, чтобы художник до окончания работы над портретами постоянно находился в доме и не брал каких-либо сторонних заказов.

Изначально Брюллов изобразил молодого Алексея Толстого в сопровождении собаки и облаченного в охотничий костюм. Данной работой незамедлительно было получено признание, а в настоящее время она украшает в Петербурге коллекцию Русского музея. Продолжил Карл портретом Перовского, но спустя некоторое время к работе охладел и из дому стал постоянно пропадать. Этому было реальное обоснование. Брюллов с почитанием относился к шумным компаниям. В Белокаменной же он постоянно был окружен людьми искусства - художники Е. Маковский и В. Тропинин, Пушкин, композитор А. Верстовский, скульптор И. Витали и прочие. После того, как Перовскому стало известно относительно частых отлучках Брюллова, любезность была усугублена, но в один момент он не смог сдержаться и в мягких тональностях прочел наставление. Естественно, живописца такой поворот стал значимо раздражать. В результате, он наспех закончив работу над портретом, покинул дом, не прихватив с собою чемоданов, так и не приступив к портрету Анны Толстой-Перовской.

Александру Пушкину довелось побывать у Перовского дома в Москве, накануне до его смерти, а в мае месяце 1836 года, он с живостью описал это посещение своей супруге: «Уж очень мне хотелось бы Брюллова привезти в Петербург. Он ведь истинный художник, весьма добрый малый и фактически на все готов. Тут Покровским он был заполнен: привезен к себе, заперт на ключ и принужден трудиться. Брюллову с трудом удалось от него сбежать. Пришлось мне бывать у Перовского, демонстрировавшего мне неоконченные труды Брюллова. Будучи у него в плену, Брюллов с ним поссорился и сбежал. Перовский мне демонстрировал «Гензериком взятие Рима», которое достойно «Последнего дня...». Перовский приговаривал, ах подлец, как он великолепно изобразил данного всадника, мошенник эдакий».

Возвратившись в 1831 году в Россию, Перовский то проживает в Погорельцах, то в какой-либо столице, фактически не покидая собственных близких, которые смогли ему заменить семью. Дружеские связи он старается сберечь. Его имя неоднократно в эти годы появляется на страничках писем Пушкина.

У Перовского в 1836 году происходит обострение «грудной болезни», что вероятно являлось туберкулезом. В сопровождении племянника и Анны Алексеевны он на лечение направляется в Ниццу. Между тем, в Варшаве, так и не добравшись до цели, Алексей Перовский скоропостижно умирает.