Эрдман Николай Робертович

НИКОЛАЙ РОБЕРТОВИЧ ЭРДМАН, поэт и русский драматург. Родился поэт 03.11.1900 в московской семье бухгалтера. Члены его семьи являлись балтийскими обрусевшими немцами. Уже начиная с девятилетнего возраста, он стал писать стихи. В годы юности на него громаднейшее влияние оказало творчество Владимира Маяковского.

По наступлению 1918 года Эрдман заводит знакомство с такими имажинистами, как Г. Якулов, С. Есенин, А. Мариенгоф и совместно со старшим своим братом, художником театра Борисом Эрдманом (1899-1960), стал непосредственно участвовать в работе группы. Принимал участие в рассмотрении Декларации имажинистов (1919), подписывал расклеиваемую ими по столице листовку Приказа всеобщей мобилизации (1920), а также литературную декларацию под названием «Восемь пунктов» (1924). Выступал «свидетелем защиты» литературного суда над имажинистами.

Первое свое стихотворение под названием «Осенью, осени осень...» Эрдман опубликовал в 1919 году в журнале «Творчество и жизнь русской молодежи». В это же время он был мобилизован в ряды Красной Армии. Будучи в армии и далее, по возвращении Николай Робертович не переставал печатать собственные стихи. В 1922 издали его первую, по духу имажинистскую поэму Автопортрет, в которой действие происходит в столице.

По наступлению 1922 года Эрдмана уже хорошо знала театральная Москва. Он являлся автором куплетов и скетчей для кабаре, либретто для балетов и оперетт, написал на спектакль «Великолепный рогоносец» Всеволода Мейерхольда пародию под названием «Носорогий хахаль». В таком кабаре, как «Кривой Джимми», в 1923 году прошла премьера написанной им буффонады, получившей название «Шестиэтажная авантюра». Через год состоялся в кабаре «Палас», на Страстной площади, премьерный показ его пьесы «Гибель Европы». Являясь соавтором В. Масса и прочих драматургов, в 1924 Эрманом было написано обозрение Москвы, после чего был открыт Театр сатиры.

В театре ГосТИМ в апреле 1925 года Мейерхольдом была поставлена пьеса Эрдмана «Мандат». Премьерная постановка явилась триумфальной, а пьесу молодого автора, поставленную великим режиссером, окрестили самым важным событием художественной жизнедеятельности столицы. Эрдману была предоставлена возможность отправиться в творческую командировку в Италию и Германию. Актер Э. Гарин очень прославился после исполнения роли главного персонажа Гулячкина. Давая интервью изданию «Вечерняя Москва», сам Мейерхольд дал пьесе Эрдмана следующие характеристики: «Бытовая современная комедия, которая написана на основании подлинных традиций Сухово-Кобылина и Гоголя. Наиболее значимая ценность самой комедии определяется ее текстами. Характеристики действующих персонажей обладают крепкой спаянностью с языковой стилистикой».

Непреодолимая советская действительность, при которой немыслимо было существование человека, не имеющего «бумаги», довели до того, что персонажу «Мандата» Гулячкину ничего не оставалось, как для себя самого выписать мандат. Анастасия Николаевна - она же Кухарка Настя - примеряла появившийся у персонажей пьесы наряд императрицы, что послужило признанием в лице кухарки великой княжны Анастасии. Для различных примет того сложного времени, Эрдман смог подобрать довольно-таки емкие формулы из слов: «А в Бога Вы верите? На службе нет, а дома верю»; «А что если мне с самим Луначарским доводилось пить на брудершафт?» и т.д.

В «Мандате» Николаем Робертовичем был отработан один из основополагающих своих приемов драматургии, открыл который Мольер, а разработал Салтыков-Щедрин и Гоголь - возврат для слова его изначального значения. Эрдман четко ощущая театральную природу в пьесу вводил буффонадные фрагменты, применяя в своих произведениях жаргон и сленг. Всего за один год созданный по пьесе «Мандат» спектакль, на сцене ГосТИМа проводился 100 раз.

После окончания премьерных показов «Мандата» Эрдман приступил к непосредственной деятельности над пьесой, получившей название «Самоубийца». Умопомрачительные стечения обстоятельств, получившие воплощение с присущими Эрдману динамикой и блеском, абсурд советской реальности делали в особенности наглядным. Сам Эрдман относительно реальности того времени говорил: «Гражданин Подсекальников в нынешнее время являет собой нечто, что высказать способен исключительно мертвый, хотя подумать способен и живой». Автор с сочувствием относился к маленьким советским людям, которые оказались фактически незащищенными пред системой, но позволял себе над ними иронизировать. В качестве кульминационной сцены выделился фрагмент проводов в мир иной живого еще «самоубийцы Подсекальникова, что явилось своеобразными поминками по нормальной в былые годы жизни. Проявление протеста против «новоявленной жизни» находили сочетание у персонажей с конформизмом, что, в частности, находит проявление у интеллигента Гранд-Скубика. Нотки сатиры из «Мандата» в «Самоубийце» стали звучать весьма трагично.

Эрдман в 1928 году с Мейерхольдом подписал договорные отношения в отношении готовой пьесы, но Главреперткомом она была сразу запрещена. В издании «Рабочая Москва» опубликована статья, которая предназначалась для протаскивания реакционной пьесы. В Театре Мейерхольда возымело место антисоветское выступление.

Имел желание приступить к постановке «Самоубийцы» и Театр Вахтангова, но и здесь ничего не получилось. Станиславский Константин Сергеевич, восхищаясь пьесой и проводя параллели между Эрдманом и Гоголем, к Сталину обратился с письмом, где выступал с просьбой дать разрешение на постановку в МХАТе, делая ссылку на ее внушительную оценку Луначарским и Горьким. От Сталина Станиславский получил разрешение, а уже спустя год, когда все репетиции подходили к завершению, спектакль самолично запретил. В 1932 году состоялся закрытый просмотр спектакля Мейерхольда, поставленного по «Самоубийце», который также партийной комиссией, возглавляемой Кагановичем, был запрещен.

Далее, в период хрущевской «оттепели» также предпринимались безуспешные попытки напечатать или поставить «Самоубийцу», но все безуспешно. В Театре на Таганке и Вахтангова спектакли также запретили. После премьерного показа в 1982 году в Театре сатиры, спектакль Плечука снят был снят с репертуара. Первый раз пьеса на русском языке опубликована была в ФРГ в 1969 году. В тот же год в Швеции первый раз она была поставлена.

Эрдман трудиться продолжал в тех жанрах, где считался признанным мастером. Приступил к написанию сценариев к фильмам, в числе которых можно выделить следующие произведения: («Посторонняя женщина», «Дом на Трубной», «Турбина №3», «Митя»).

В Гаграх в 1933 году при съемках небезызвестной картины «Веселые ребята» Эрдмана арестовали и сослали в город Енисейск. Для ареста Эрдмана поводом стали его басни, которые неосторожно исполнил на приеме в Кремле Качалов. Из титров картины Г. Александрова, появившейся на экранах в 1934 году, сняли фамилии сценаристов В. Масса и Н. Эрдмана.

В 1934 году в качестве места для ссылки избран был город Томск. В городском театре им была написана инсценировка романа «Мать» по М. Горькому. Уже в 1936 году Эрдману разрешили переселиться в Калинин, где он стал трудиться над сценарием картины «Волга-Волга» Г. Александрова (Госпремия 1941). До наступления ВОВ проживал в Рязани, Торжке, Вышнем Волочке и прочих разрешенных к проживанию ссыльных населенных пунктах.

В период одного из нелегальных посещений Москвы в 1938 году, на квартире Булгакова Эрдман ознакомился с первым актом пьесы под названием «Гипнотизер», которой также не суждено было состояться. Тогда же Булгаков просил Сталина дать Эрдману разрешение на проживание в столице, на которое ответа получено не было. Когда началась война, после многочисленных просьб и полученных на них отказов властей, Эрдмана призвали в армию, в специализированную часть для бывших священников и «лишенцев». Военнослужащим этой части ни обмундирование, ни оружие, не выдавались. После весьма продолжительного отступления, тяжело больного Эрдмана отправили в Саратов, а уже оттуда, на основании личного указания Берии, его вызвали в столицу для работы в Ансамбле пляски и песни при НКВД. Для данного ансамбля Николай Робертович писал сценарии представлений до наступления 1948 года.

Кроме всего прочего, Эрдман писал сценарии для мультипликационных («Приключения Мурзилки», «Чудесный Колокольчик», «Федя Зайцев») и художественных («Морозко», «Снежная королева», «Смелые люди», «Актриса», «Принц и нищий» и пр.) фильмов, интермедии к спектаклям, либретто оперетт, сценарии представления цирка, скетчи и прочие произведения. В качестве соавторов выступал Вольпин и Масс.

По наступлению 1964 года Эрдман у Ю. Любимова исполнял обязанности консультанта и входил в состав худсовета Театра на Таганке. Для данного театра им была написана инсценировка по М. Лермонтову «Героя нашего времени» и для спектакля «Пугачев» по Есенину была создана интермедия. По пьесе «Самоубийца» Любимов смог поставить спектакль уже в 1990 году. Умер Эрдман 10 августа 1970 года в Москве.