Дельвиг Антон Антонович

Дельвиг - видный деятель литературы Пушкинской плеяды.

Антон Антонович является выходцем немецкого баронского рода, приходящихся потомками рыцарям-меченосцам. Обучение проходил в лицее Царского села, совместно с Александром Пушкиным, который его считал одним из близких товарищей. Несколько позднее его связывала дружба с Плетневым и Баратынским. Достаточно неудачной оказалась служба в департаменте соляных и горных дел, в финансовом министерстве, в Публичной библиотеке в качестве помощника библиотекаря, под руководством Крылова.

Публиковать собственные стихотворения Дельвиг стал, еще находясь на скамье лицея. Первый его стих - это патриотическая ода, получившая название «На взятие Парижа», помещена была в 1814 году в «Вестнике Европы» (ранее выхода первого стихотворения Пушкина на один месяц). Особое участие и бурную деятельность молодой человек проявлял и в рукописных журналах лицея. Выпуск, начиная с 1825 года ежегодного альманаха под названием «Северные цветы» - определяет Дельвига в центр пушкинской группы и ее непосредственной деятельности. Здесь он выступает в роли соединителя всех основополагающих творческих «мощностей», «советника и друга» для старших представителей, наставника и пестуна молодняка поэзии, и в итоге, обладателя наиболее утонченного литературного салона своей эпохи.

В 1830 году Антон Антонович при непосредственном участии князя Вяземского и Пушкина издает «Литературную газету», которая являлась боевым органом «литературной аристократии», трудяг «чистейшего искусства» - дворян-поэтов, которые себя противопоставляют литературным «лавочникам» или профессионалам-журналистам, наподобие Булгарина. На основании доносов и настоятельным рекомендациям последнего, Д. отстранил Бенкедорф от выпуска газеты, которая на себя обратила пристальное и весьма неблагосклонное внимание администрации николаевского правительства. Необычайно грубое общение Бенкедорфа с Д., которого вызвали для дачи объяснений, согласно настоятельным обвинениям современников, стало одной из причин заболевания и преждевременной кончины поэта.

Принадлежность Антона Антоновича, как и основного числа поэтов поколения Пушкина, к родовитому, хотя и захудалому дворянству, которое лишилось собственной классовой гегемонии, сдвинутому с высоты государственной и общественной работы в суженный быт дома, в существование частного характера, определила главные направления его творчества, как поэта. Эволюция рассматриваемого творчества проистекала в общем потоке развития стиля дворян двадцатых годов.

Бытие же самого Д., его тихая и отрешенная, свободная до последних моментов от потрясений и бурь, которые выпадали на долю прочих представителей сообщества (ссылка Пушкина, разжалование Баратынского и пр.), на поэзию наложило особенный отпечаток. В поэтической собственной деятельности, по количественным характеристикам незначительной (около семнадцати десятков стихотворений, из которых при жизни самого поэта напечатано было чуть меньше сотни), Д. являет собой наиболее последовательного представителя «чистой поэзии», которой чужды гражданские и общественные мотивации. Его уверенно можно охарактеризовать, как дегустатора или гурмана поэтических «кристальных» форм. Гоголь давал поэту такую характеристику: «Дельвиг является поэтом-сибаритом, умеющим получать наслаждение от любого звучания собственной фактически эллинской лиры, полностью не допив бокал поэзии, вкушал его по капле, как истинный знаток и почитатель вин, рассматривая цветность и обоняя его букет». Настоятельное стремление и виртуозность мастерства насаждения на русской почве новоявленных форм стиха - являют собой отличительные достоинства творчества этого поэта. Д. в числе первых стал культивировать в поэзии русской сонетную форму. Фантастические его сонеты стали проявляться за семь лет до того момента, как появились сонеты Пушкина. Он впервые стал использовать гипердактилические рифмы, весьма успешно находит применение различным «древним метрам», «ваяет» свободным размером песен русского народа. Опыт и искания Д. существенно помогло Пушкину в подготовке формального замечательного многообразия небезызвестной болдинской осени в 1830 году.

Несмотря на все разнообразие и богатство поэтических форм, содержание стихотворений Д. отличает крайняя ограниченность, или даже скудность, центруясь рядом с немногочисленными мотивами и образами. Мечтаниями о «тихом» уюте в усадьбе, в собственном скромненьком «наследственном селении», «в домике простеньком беспечная жизнь», «замкнувшись на ключ от жеманной знати». Он ищет покой в неизвестности, забвении забот мирских и незначительные эпикурейские развлечения в веселом кругу вакхических товарищей. Уравновешенное желание весь век проспать, с той целью, чтобы при ленивых и милых жизненных пробуждениях беззаботно окунуться в сновидения не наводящей страха смерти, где ожидает встреча с милыми, но ушедшими уже тенями, разливающих по бокалам «тень Аи». В этом и заключались основополагающие эмоции и настроения поэтических характерностей Д. Тональность поэзии на основании общего стиля лирики дворян того времени, в своей основе - все более элегическая. Но данное элегическое настроение не обладает ничем общим с безнадежной сосредоточенностью стихотворений Баратынского, а также со скорбной и грозной пессимистической направленностью пушкинских произведений.

В творческой деятельности Д. можно заметить самое новоявленное уныние, которое в определенной степени свойственно для всех постов плеяды. Оно находит проявление в виде незначительной грубости по отношению к увядшей юности, законченному пиру, пропавшему маю, пролетевшим временам, златым денькам века Екатерины, грусти, которая находит столь же легкое разрешение вопроса за чашкой, увенчанной сиюминутными розами, иль на груди у младой Лидии. Характерным и излюбленным поэтическим образом Д. является улыбающийся среди миленьких дев и юношей старец, в сочувствующем молодежном кругу, юных товарищей, новоявленных поколений. Эволюция жанра, присущая Д., полностью соответствует общему настрою поэтического его творчества, которое развивается на основании поэтики русского и французского классицизма, имеющего отношение к XVIII и началу XIX века. Влияние в Д. поэтики с самого начала умеряется единовременным воздействием немецкой литературы. От торжества «Пиндаровой» оды, которая воспевает судей и героев, от культа Державина, Д. плавно переносится к местным жанрам, присущим горацианской оде, альбомных записей, анакреонтической песни, элегического дистиха, дружеских посланий и так далее.

Между тем, характерным для зрелого уже Дельвига жанром является идиллия, которая и собственной тематикой (лирические воспоминания - рассказ об «аркадском» мирном быте довольных поселян, о золотом веке эпохи «железного века»), и собственным колоритом эмоций в отношении не покрытой туманом легкой печали, наиболее полно отражает основные характеристики его творческой направленности. Данный лирически настроенный жанр приходится по нраву товарищам его по плеяде. Пушкин по этому поводу писал: «Для меня являются удивительными идиллии Д. Какой силой воображения необходимо быть наделенным, чтобы настолько совершенно переместиться в золотой век из века XIX. Насколько необычным ощущением изящного надо обладать, чтобы таким образом воспринимать поэзию Греции посредством немецких переводов или же латинских подражаний».

Скорее наоборот, разночинная критика, являющаяся современной Д., в особенности оценивала его попытку подражания песням русского народа. Это своеобразный параллельный мир, совместно с идиллией в особенности охотно произрастал в зрелость собственного творчества (совмещение жанра русской песни и греческой идиллии проявляется в «русской идиллии» Д. под названием «Отставной солдат»). Этот же жанр являет последнюю стадию в процессе «уменьшения» классических жанров дворян XVIII века.

Естественно, песни Д. являют собой определенные стилизации, выполненные под песни народа, но в тот же момент они представляют естественное продвижение от идентичных опытов Дмитриева, Нелединского-Мелецкого и прочих. Некоторые песенные произведения Д. смогли оказать серьезное влияние на поэзию Кольцова. Основополагающее их число возложено на музыку было Алябьевым, Даргомыжским, Глинкой и прочими. Другие же, отрываются от собственных корней литературы и даже в настоящее время применяют широкую безымянную популярность («Не мелкий осенний дождичек», «Ах ночь ли ты, ноченька»).

Немалый интерес к поэзии Д., которая высоко была оценена его современниками, на стадии зарождения 40-х годов фактически замирает до наступления 20-х годов XX века. В то время была осуществлена попытка сызнова Д. выдвинуть в роли одного из оригинальных и видных представителей плеяды Пушкина. В период жизнедеятельности Д. свет увидел один только сборник его стихов (1829).