Астуриас Мигель

Михель Астуриас - популярный писатель из Гватемалы, получивший международную Ленинскую премию «За укрепление мира между народами», а также Нобелевскую премию по литературе. Писателя по праву считают законодателем новой латиноамериканской литературы.

Астуриас родился в самой маленькой стране Латинской Америки, которая стала колыбелью величайшей цивилизации, и которую некогда создали майя. Все потомки этих древних племен, что живут и здравствуют до нынешнего времени, умудрились сохранить вековую культуру предков - сказания, мифы и эпос. Михель Астуриас являлся прямым потомком древнего народа индейцев майя, еще с детства он увлекался народным творчеством, что и повлияло в итоге на его мировоззрение и литературные традиции. А также важным толчком для творчества стали для автора насилие и диктатура, которые уже давно бушевали на его родине.

Когда тиран Центральной Америки Кабрера был у власти, Михель Астуриас был еще совсем молод. В стране были насилие и тирания, которые отравляли ее жителей. Позже, после того, как диктатора свергли, в 1923 году он уезжает из Америки, боясь преследования. Его изгнание затянулось на десять лет. Первой его остановкой стала Англия, где он пытался изучать политику и экономику.

Но в жизни писателя случилась пара событий, которые изменили его взгляды. Первый случай - это посещение писателем Британского музея, где были выставлены экспонаты - памятники культуры Американских индейцев; выставка поразила его, он почувствовал дух родины, древних времен, который смог дойти через века. Второе событие - это лекции во Франции профессора Жоржа Рейно, на объявление о которых Астуриас увидел в коридоре Сорбонны, куда он приезжал летом. "Это было для меня, словно гром среди ясного неба", - рассказывал позже Астуриас.

Будущий поэт решает остаться жить в Париже. Начинает посещать курс Жоржа Рейно. Астуриас становится учеником профессора, его помощником и последователем, а затем уже и активным сотрудникам, ведь теперь он знает о культуре майя даже больше, чем его учитель. Астуриас начинает глубоко изучать эпос своего народа "Пополь-Вух" - "Книга народов".

Вместе с этим молодой автор начинает заниматься журналистикой и написанием стихотворений. Астуриас становится популярным благодаря своим стихотворениям, в которых угадывалось влияние мифологии древних майя, им стали интересоваться его новые французские коллеги Арагон, Деснос, Элюар, которые также стали его друзьями. Астуриас тоже заинтересовался творчеством молодых поэтов. Гватемальский поэт явно сочувствовал сюрреалистическим поэтам, которые часто устраивали бунтарские манифесты против буржуазии, призывали людей вернуться назад к примитивизму и стать «младенцами», хотя, в его сочувствии была и капля романтического настроения. Все то, чего пытались добиться его новые друзья (в итоге ничего не добились), Астуриас уже давно испытал на личном опыте. Но молодые французы пытались узнать все на собственном опыте.

Все исследователи творчества поэта утверждают, что он прошел через «сюрреализм». Тут можно и поспорить: ученик превзошел собственных учителей и не всегда пытался следовать их советам. Он лишь использовал сюрреализм. Как дополнительный интересный прием в своем творчестве. К «автоматическому письму» автор обращался лишь на определенных стадиях своего творчества, чтобы написать оригинальное, либо выразить определённую мысль по-новому. Поэта можно понять, осознать. Почему на все вопросы о влиянии сюрреализма на его творчество, он лишь отмахивался и призывал искать сюрреализм в своем произведении "Пополь-Вух".

Первая книга поэта «Легенды Гватемалы» вышла в Мадриде еще в 1930 году, а на русском языке впервые ее издали в СССР в 1972 году. В книге сплелись в одну сеть мифы и предания майя вместе с воспоминаниями об эпохе колониализма, а также картины красивейшей природы и воспоминаний о детстве автора. Книга написана образным и чудаковатым языком, ведь автор пытался передать мысли и поступки индейцев, а также искал свой собственный стиль, который только начинал развиваться.

Однако, вместе с «Легендами Гватемалы» писатель создавал произведения, абсолютно не похожие на свое творчество. Его замысел возник из юношеского рассказа "Нищие политики", над которым писатель работал еще на родине. В то время он начал писать роман о диктаторах "Сеньор Президент". Всего было три издания этого романа на русском языке, которые выходили в 60-е и 70-е годы прошлого века. Писатель рассказывал, что у него в запасе было все то, что он услышал во время тирании Эстрада Кабреры, а также он начинал использовать различные вещи. Теперь он в открытую начал рассказывать обо всем, именно тогда автор и решил написать произведение "Сеньор Президент". А рассказал он его еще раньше, чем написал.

Астуриас вернулся в родную страну вместе с готовой рукописью книги в 1933 году. Тогда там правил генерал Убико, который оказался не хуже Кабрера в своей жестокости, так что писатель и думать не мог о том, чтобы издать свой новый роман. Его напечатали лишь через тридцать лет.

После первых же строчек нас захватывает волна звучащей речи. Такие волны речи стали в романе первостепенными. Вместе с описаниями индейской культуры. Автор всегда стремился вернуть языку первозданный вид, еще со времен изучения им эпического произведения "Пополь-Вух", а также получил стимул с помощью тех устных творений, которые предшествовали роману. В произведении Астуриас измерял живую речь, сводил вместе прошлое и настоящее.

Менталитет индейцев, которые все воспринимают через мифологию и эпос, отразился в творчестве писателя, который с помощью такой же оценки пытался описать современные явления и культуру. Астуриас нашел собственную художественную позицию, пытаясь найти свой собственный стиль и манеру изложения. Уже его первая книга захватывала своим новаторством. В романе присутствует некий «коллективный герой», который докатился до самых низов из-за диктатуры и дошел до обожествления этого самого Президента. Отсюда и появился эпизод, когда один из героев чувствует собственную гибель в президентском дворце и к нему является Тахиль - злобное чудовище из латиноамериканских легенд.

Подобный эпизод также был в эпосе "Пополь-Вух". Можно расценивать эти два эпизода фактически одинаковыми - Президент является этим самым Тахилем, который с помощью мистики пришел запугать людей. Но Астурас сделал все намного сложнее, ведь в роман включены не одна, а целых две мифологии.

Первой мифологией стали легенды индейцев майя - киче, которые автор взял за основу своего произведения, которые были запечатлены в эпосе "Пополь-Вух". Второй мифологией автор сделал идеалы диктаторской системы - это были мифы 20 столетия, кровавые и человеконенавистнические мифы диктаторов, фюреров, всяких дуче и каудильо. Эти мифы требовали миллионов человеческих жертв, а также не соответствовали никакому уровню цивилизованного восприятия мира, противоречили всем его принципам, были не доказаны и не оправданы. Эти мифы - просто злая и жуткая ложь!

В повествовании показано, как из-за долгой коллективной слепоты, упадка народного духа, слепого доверия диктаторам, неумение придерживаться своих точек зрения и вольно мыслить, народная масса начинает доверять тиранам и делать из них идолов, наместников Бога на земле. Эти две мифологии, действия которых происходили в абсолютно разных временных точках. Сейчас сплелись, стали единым целым и грозят огромной катастрофой.

Астуриас - писатель из малехонькой страны латинской Америки смог показать в своем произведении самую жуткую проблему современности, которая по своим масштабам выходит далеко за пределы его страны. Его книга стала только новым витком в развитии его творчества, поисков и находок!

После того, как закончилась Вторая Мировая война, в Гватемали стали происходить некие события, которые положили начало народной борьбы за свободу. В июне 1944 года патриоты страны объединились и свергли диктатуру генерала Умбико, а позже провели революцию и собственные выборы.

Революция в родной Гватемале дала писателю огромное вдохновение и потенциал для творчества. Писатель не раз заявлял, что когда у народа появилось собственное сознание, то писатели своим творчеством обязаны поддерживать и развивать его! В 1949 году появляется новое творение «Маисовые люди», которое также издавалось пару раз в СССР.

Само название произведения объясняется мифами о сотворении человека, которые изложены в "Пополь-Вух". Согласно мифам, боги три раза пытались создать человека. Два раза у богов ничего не выходило: они создавали человека из дерева и глины, но выходили лишь человекоподобные существа, которых они вскоре уничтожили. А в третий раз боги придумали использовать маис - так и появились первые люди, прародители всего человечества.

Отсюда и древняя традиция, которая всегда была священной для индейцев Гватемалы. По этой традиции к маису нужно относиться, как к собственной плоти, а также растить его и употреблять в пищу только по крайней нужде. Индейцы до сих пор непримиримо борются с теми, кто растит маис для продажи и уничтожает хорошую почву.

Вот такая борьба и показана в книге. В основе сюжета романа - конфликт между крестьянами, у которых свои жизненные устои и буржуа, которые решили «залезть в чужой монастырь» со своим уставом. Развитие конфликта показано лишь с точки зрения индейцев майя - киче.

Сам автор заявил, что в «Маисовых людях» он не пойдет читателю на уступки. Линейного сюжета нет. Неважно, есть ли он вообще, просто даны вещи, этим все заканчивается. Это запальчивое утверждение не вполне справедливо. В этой книге автор нисколько не заботится о том, чтобы его понимали. Можно считать неверным отсутствие сюжетной линии, она все же есть, ее можно увидеть, если не с точки зрения стандартной логики, но с точки зрения мифологической!

В 1930 году вышла в свет первая книга "Легенды Гватемалы" писателя Мигель Анхель Астуриаса. И сразу поразила читателей образным и причудливым языком, местами стилизованным под индейскую речь. Автор нащупал путь, способный передать мироощущение индейца, создал свой органический стиль. Присущее только индейцам народно-эпическое видение, выраженное в словах, было выбрано Мигелем для изображения современности. В этом поиске способа изложения Астуриас нашел для себя точку опоры, выработал художественную позицию.

Следующие произведения у Астуриаса были совсем иного характера. В романе "Маисовые люди" язык более самостоятельный и конструктивный, чем в его первой книге.

Язык повествования играет исключительно ведущую роль такую, какую никогда не играл ни в одном художественном произведении, которое выделилось из литературы и устного творчества. Сам писатель говорил, что слова в мифологии майя-киче имеют не только ритуальное значение, но и составляют сущность системы.

Писатель наделил испанский литературный язык качествами индейской речи, возвратил звучащим словам исконные права, пусть даже в них есть некоторая доля искусственности. Астуриас стремился вернуть языку его первозданную силу, сделать язык движущей силой повествования.

Значение, сделанного Астуриасом в романе "Маисовые люди", велико. Впервые за многолетнюю историю развития романного жанра, существующего в Латинской Америке, в Европе и США, Мигель Анхель Астуриас создал новую художественную модель мифологического сознания, которая представляла это сознание по-новому. Там, где была иррациональная, алогичная или "дологическая" стихия, гватемальский романист обнаружил другую логику, другой способ видения мира. И в наше время возможность познания этого мира по-другому не исчерпана до конца.

Но вместе с тем его собственный опыт показал, как опасна идеализация этих возможностей. Его роман, который вызвал восхищение знатоков, оказался понятным и доступным лишь тем читателям, которые хорошо были интеллектуально подготовлены. Простые гватемальцы - те, для кого он писал, просто не поняли эту книгу, даже когда научились читать.

Народ Гватемалы боролся за землю и свободу, воюя против плантаторов и против империализма. В это время Астуриас пытался в книгах изобразить эти революционные движения, масштабно показать социальную действительность. Через язык прозы он пытался осмыслить историческую судьбу своей родины. С полной решимостью Мигель, спустя годы говорит, что мы не должны позволить судить о наших народах и нашем континенте только по мифам.

В 40-х годах 20 века положение в Гватемале было крайне обострено. Освободительная борьба развертывалась все шире и шире. Она сталкивалась с сопротивлением реакционных сил. Во главе сопротивления стояла могущественная "Юнайтед фрут компани". Порты, железные дороги и лучшие земли страны были сосредоточены в руках этой кампании.

Видна была губительная роль этой империалистической монополии, которая опутала и душила Гватемалу. Мигель Астуриас задумал написать эпопею, которую посвятил бы судьбе своего героического гватемальского народа. Конкретные обстоятельства дали толчок к этой задумке.

В 1949 году Астуриас приехал путешествовать в Гватемалу. Ему пришлось пожить в горных районах страны с индейцами, ездить по городам. По приглашению нескольких друзей он побывал на банановых плантациях в Тикисате и Бананере. Мигель до этих пор не знал о некоторых сторонах гватемальской жизни, он был оторван от реальности. После того, как он побывал в тех районах Гватемалы, у него появился сюжет и место действия будущего романа, который он впоследствии назвал "Ураган".

В то же самое время в отчете двух североамериканских журналистов Ч.-Д. Кепнера и Д. Сотохила, которые были отправлены в Центральную Америку, была освещена деятельность кампании "Юнайтед фрут компани", Сам репортаж был занесен в книгу "Банановая империя". Этот отчет почти совпал с тем докладом, который делал на заседании руководящего совета один из персонажей "Урагана " Лестер Стонер, что и описывал Астуриас.

В этом романе описаны эпизоды и есть целый ряд лиц, которые взяты непосредственно из гватемальской действительности.

Мигелем Астуриасом была задумана трилогия. Первой частью этой трилогии стал роман "Ураган", который был издан в 1950 году. За ним должны были последовать следующие две части трилогии - "Зеленый Папа" и "Глаза погребенных". Пока писатель работал над первым романом, у него появился общий план всей эпопеи. Это надо иметь в виду, когда читаешь "Ураган". В нем много недосказанного и не ясного, а кое-что может привести к ошибочному заключению.

Трилогия требует рассматривать ее в целом, расценивать ее как художественное единство. Лишь прочитав все, восстановив хронологическую последовательность эпопеи, можно распутать сюжетные нити.

Время, которое отображается в романах писателя, и историческое время по-разному действуют в произведениях писателя.

В "Сеньоре Президенте" показана первая мировая война, действие романа развертывается в эти годы. В последней части - "Недели, месяцы, годы..." - время не определено, оно в соответствии с замыслом носит "бесконечный", вне времени, характер, для того чтобы подчеркнуть вечность тирании. О времени действия "Маисовых людей" могут догадаться лишь те читатели, которые знают историю Гватемалы. Конкретного времени в романе нет, оно мифологично, его нет в истории, оно как бы вращается по кругу.

Но в романе "Урагане" время полностью совпадает с историческим. Историческое время выступает, как движущая и направляющая сила повествования по всей трилогии. Каждая ее часть читателя погружает в обстановку определенного периода истории Гватемалы.

Действие романа происходит в 30-е годы 20 столетия на Атлантическом побережье страны. Крестьянин Аделаидо Лусеро решил обзавестись там собственным хозяйством. Вслед за ним уезжают с гор его односельчане. Постепенно они привыкают к такой жизни. Но при этом сохраняют свои обычаи и поверья, которые уходят корнями в их историю, оберегают свое коллективное, мифологическое мироощущение. Все вместе они образуют цельный мир, который Астуриас показывает с помощью тех же средств, что и в "Маисовых людях", используя слово, которое звучит, играет всеми оттенками, к тому же образное и ветвящееся, в качестве основного орудия.

А рядом живут своей жизнью служащие банановой кампании "Тропикаль платанера", под таким псевдонимом в трилогии показана "Юнайтед фрут компани". Это совершенно другой мир. И он тоже представляет собой нечто цельное. Только цельность эта в романе показана, как не настоящая - искусственная, машинная.

На одной территории встретились разные люди, которые представляют два противоположных этапа в истории развития человечества. Одни еще не выделились из общинного строя - коллектива, не потеряли свои родовые связи. Другие по замыслу писателя уже полностью обезличены. Людьми потеряна индивидуальность, они превращены в стандартные детали гигантской системы, которые изготавливаются ею для самовоспроизведения.

Художественные последствия этой встречи весьма значительны. Лицом к лицу здесь встречаются две мифологии. Первая - древняя, которая досконально изучена писателем. Та, кто определяет сознание "тех, кто внизу". Она, как бы ни устарела, остается все такой же живой и одухотворенной.

Вторая является сверхсовременной, мертвой и бездушной. Она запрограммирована системой и упакована в головы людей, которые ею отштампованы. И все-таки между ними присутствует некое сходство. Астуриас с богатым опытом изучения мифологических форм мышления, имея своего рода "мифологическую интуицию", смог выделить мифологическое начало скудного сознания людей. Он попытался через это начало дойти до самой сути людей, которые "расчеловечены" буржуазным обществом.

Астуриаса подвигла на эту попытку не страсть исследователя и даже не любознательность. Железные пальцы плантаторов уже задушили его исстрадавшуюся родину. У писателя появился вопрос: что представляет из себя капиталистическая цивилизация, которая наступает не только на Гватемалу, но и на весь континент? Что это за цивилизация, которая претендует на то, чтобы стать моделью завтрашних дней Латинской Америки, моделью ее будущего?

Ранее латиноамериканские писатели гневно, с болью изображали, как вторгается империализм в жизнь их стран, показывали кровавые злодеяния иностранных компаний и ужас рабства, которое те насаждали повсюду. Астуриасу мало было писать об этом по результатам, наглядным и впечатляющим. Он стремился показать враждебную систему "изнутри", пытался заставить собственных ее представителей раскрыть себя и высказаться.

Один из персонажей романа "Ураган" мистер Джон Пайл понял, что играет "роль винтика". Он говорит своей жене, что бедной хижине можно придать неповторимый аромат жизни, лишь внеся в нее горшки с цветами, вьюнки, да попугая. А если в район, где живут служащие Компании, их внести, то цветы будут выглядеть, как искусственные, а попугай превратится в чучело.
Пайл остро чувствует искусственность своего существования и с горечью признается: "Мы - автоматы".

Кроме горьких саморазоблачений, в словах Пайла стоит отметить грусть по «жизни как авантюре», грусть по приключенческой романтике других, лучших времён, ушедших в прошлое. С таким мотивом связаны метаморфозы и приключения ещё одного североамериканца, главного героя «Урагана». На банановых плантациях возникает владелец «Тропикаль платанеры» и миллионер Лестер Мид под видом простого бродячего торговца. Он по очереди меняет имена, то он Лестер Стонер, а то - Швей.

Мид осуществляет довольно рискованное предприятие, которое, по сути, неправдоподобно - финансирует и возглавляет кооператив арендаторов, чтобы помогать бороться с Компанией простым крестьянам. К тому же, он старается убедить правление фирмы «Тропикаль платанера» упростить методы неограниченного использования, на которых зиждется её могущество, думая, что это вполне может привести к опасным последствиям. Но безуспешно Мид взывает к благоразумию и совести пайщиков: он возвращается на плантации, не найдя себе сподвижников, но вместе с тем мечтая о том, что кооператив, который он финансирует и возглавляет, укрепит свои позиции, начнёт расширяться и задавит банановую компанию.

Критиков образ Мида - Стонера привёл в некоторое недоумение. Было возмущение: как Астуриас мог сделать американского миллионера главным персонажем произведения о народе Гватемалы, да к тому же дать ему привлекательные черты? Нет, не в таком виде кровавые «рыцари» отразились в памяти народа! Другие же, наоборот, разглядели в нём почти «положительного героя». Иные же пожимали плечами: дескать, Лестер Мид - персонаж неправдоподобный и ирреальный, «марионеточный герой», который с помощью таинственного трюка превращён в доброго вожака крестьян», по словам раздраженного гватемальца Карлоса Вайльда Оспины. Что ж, Вайльд Оспина не далёк от истины («марионеточный герой» - очень удачное определение, хотя и неполное, а за «таинственный трюк» автор не может обижаться, так как здесь отражена одна из главных черт его поэтики).

Но из этого совсем не следует, что образ этого героя - это неудача Астуриаса. Нелогично требовать от образа Мида - Стонера психологической достоверности и социальной типичности, подходя к творчеству романиста с неподходящими ему мерками. Отметим, что поэтика Астуриаса до сих пор в большой степени является мифологической даже там, где автор подвергает своему художественному исследованию общество буржуев. Это позволяет писателю рассматривать даже сознание людей Америки, где царит империализм, как некую буржуазную мифологию, которая представлена в различных формах - начиная с поклонения людей золотому тельцу и заканчивая более сложными случаями.

Мировоззрение Мида - Стонера перекликается с пресловутым мифом, «американской мечтой». Эта иллюзия, которая соединила в себе стремление к независимости, романтику бесстрашных поисков, интересных приключений, весь пафос самовлюблённого самоутверждения за чужой счёт, в своё время выявилась в американской литературе. Мид - Стонер новоявленным воплощением «американской мечты» прибывает в Гватемалу оттуда, где эта самая мечта потерпела полный крах, так и не выйдя из кризиса. Герой пускает в ход всевозможные средства, лишь бы оживить романтический миф, единственную надежду буржуя, который подвержен опасности с обеих сторон. С одной стороны - самое страшное для миллионера - это революция угнетённого народа, с другой стороны - власть денег, которая захватывает человека и превращает его в машину.

С упрямством и одержимостью он сражается против реальности, старается соединить несоединимое и исправить неисправимое. Но он не донкихот, и не трагический персонаж, а, скорее, фарсовый. Фарс отражается в поведении доброго американца. У него не хватает храбрости прийти к народу в подлинном виде, и поэтому он прибегает к разнообразным маскарадным переодеваниям, чтобы постепенно добиться доверия у народа.

Но в этом образе присутствует не только фарсовый оттенок, а ещё один - зловещий. В мифологии разных народов, которые наделены функцией «оборотничества», нередко встречаются мертвецы, которые приходят в мир живых людей и пьют их кровь. Данная фольклорная основа проявляется в действиях Мида Стонера из романа Дряхлый мир, который стремится воскресить мертвый миф кровью живого мира.

А под маской миллионера-филантропа, благодетельного борца за крестьян против монополии империи скрывается оборотень-вурдалак.

Образная логика Астуриаса не то что "допускает" создание искусственной неправдоподобной ситуации, она требует такую ситуацию. «Магический трюк» писателя ставит реальную проблему политики.

Между первой и второй частью трилогии романа "Зеленый Папа" хронологически протекает действие «Урагана». Отдельно вышел роман "Зеленый Папа" на русском языке (1964).

Вхождение империалистов в Гватемалу, эта кровавая предыстория под названием "Тропикаль платанеры" уже позади, а пик народной борьбы ещё впереди. В такие моменты появляются надежды на дружное сотрудничество. Но эти иллюзии рассеиваются в ходе повествования романа "Ураган".

По реальному плану книга практически завершается провалом Лестера Стонера в поединке с Зеленым Папой, крахом его планов поменять монополистическую политику. Новые утопические проекты миллионера-филантропа, казалось бы, заранее были обречены на неудачу, и можно бы ставить точку. Но для Астуриаса это недостаточно. Завершается роман в мифологическом плане. Во время разразившегося урагана на побережье «Добрый американец» гибнет вместе со своей женой.

Сам мотив урагана начинается и постепенно крепнет ещё задолго до окончания. Мид предчувствует его, как он поднимается из самых недр земли и призовет к ответу «всех». Пророчество это сбывается. Поднимается стихийный ураган, который возникает не по желанию природы, а по колдовству: этот ураган посылает на американцев колдун, которого попросил разозлившийся крестьянин готовый на все ради мести ненавистным янки.

Символика завершающей сцены многозначна. Ураган является местью гватемальской земли за своих сыновей, оставшихся обкраденными, и за себя, а заодно и наказание для Лестера Мида, мертвеца, проникнувшего в мир живых людей. Это еще является и предвестие будущих революционных потрясений.

Из-за гибели миллионера и его жены обрывается основной сюжет романа "Ураган". Но остальные сюжета проявляются в следующих томах трилогии. Это судьба арендаторов - крестьян, помощников Лестера Стонера, которым завещал свои деньги. Это и история американца Джо Мейкер Томпсона, который становится ведущим персонажем романа "Зеленый Папа".

В первых главах романа "Зеленый Папа" читателей возвращают к началу XX века,
в тот период, когда торговый пират и контрабандист Мейкер Томпсон, распрощавшийся с прошлой, авантюрной жизнью, устраивается на службу в банановую компанию. Он находится на побережье, для того чтобы заполучить тут земли и устроить на них плантации.

Стоит только встретить главное действующее лицо, так сразу выявляются разные жизненные позиции. Бывший сподвижник Мейкера Томпсона не имеет желания ему сопутствовать, также и янки теряет с ним наилучшую часть своего "я". Но Мейкер Томпсон навсегда избрал путь и поставил цель: быть "Зеленым Папой", хозяином банановой компании. Послушные руки солдат банановой компании изгоняет, выкорчевывают из земли крестьян. Народный гнев и народная боль сгущаются в непонятные чуждому уху магические слова: "Час, час, мой_о_н, кон... Чос, час, мой_о_н, кон!" что это))))).

Два ряда повествования - мифологический и реальный - еще плотнее
сближаются, активней действуют в романе. Тираны гватемальского народа, чужие и "свои", беззастенчивые и лицемерные, очерчены решительным, плакатным штрихом. Образ индейца Ч_и_по Чип_о_ как бы раздваивается. Несчастный слуга перевоплощается в живую легенду с атрибутами волшебного героя - он невидимым гуляет по лесам, которые укрывают беглеца. И вновь обретает облик реального человека, и обходит все хижины бедняков, оповещая прямо и жестко: у вас выкупят землю, и выбросят отсюда. Слушая это, крестьяне наполняются решимостью не сдаваться.

Чтобы исполнить свой зловещий план и приблизиться к идеалу, Томпсону предстоит избавиться от ещё некоторых слабостей человека. Одна из которых - любовь к независимой и естественной Майари, которая как бы готова уже ответить взаимностью мужественному и романтичному пирату, но отступает, рассмотрев в нем бездушную и черствую "счетную машину", поняв, какая участь ожидает ее землю из-за этого целеустремленного янки. Она отказывается от него, а также от матери, которая предала свой народ, и уходит за Ч_и_по Чип_о_ к крестьянам.

Сам образ Майари как бы тоже двоится. Это реальная девушка, которая ясно и доходчиво убеждает землевладельцев не продавать свои земли, какой бы ни была цена. И здесь сразу же возникает плавный переход в другую, мифологическую плоскость.

Чтобы укрепить решимость у крестьян, Майари жертвует собой и становится супругой речного потока, погружаясь в воды и превращаясь в миф. Следует отметить, что индейский бог Мотагуарека представляется здесь в другом виде, нежели, в "Сеньоре Президенте" - Тохиль. Здесь человек жертвует по собственной воле собою, а самопожертвование является средством разбудить в народе силу воли к борьбе и сопротивлению. Этой же цели следует
самоубийство двух чародеев - они остаются у народа в памяти, для того чтобы взбудоражить и пробудить её.

По прошествии нескольких лет Мейкер приступает к воплощению своего грандиозного и дерзкого плана эту маленькую страну необходимо захватить США, и только тогда он станет директором Компании, всемогущим и великим Зеленым Папой. Тем самым, обеспечив себе надежную поддержку государственного департамента и многих акционеров. В картинах будущего торжества, проходящих в его воспаленном разуме, фантастические образы легенд индейцев переходят в символы и знаки совершенно новых капиталистических мифов.

Но пока еще торжество оказывается несвоевременным - и не потому, что у Мейкера Томпсона есть очень сильные соперники, в нем еще не искоренены человеческие чувства. Из-за тяжести ударов и личных потерь нечеловеческая злобность, нечеловеческое равнодушие внезапно уступают место обычному человеческому замешательству. И продавцы газет из прилавков на улицах выкрикивают сенсационную новость в Чикаго: Мейкер Томпсон, нарекшийся Зеленым Папой, отступает стать главой Компании и уходит в частную жизнь.

Прошло еще 10 лет (именно в этом периоде и раскрывается действие
в романе "Ураган").

Перед второй мировой войной взбодрившийся Мейкер Томпсон намечает
хитрую политическую игру: создав пограничный конфликт со страной по соседству, также он же проявляет себя в самый последний момент в качестве миротворца. Приходит его решающее окончательное ликование - свергнуты все противоборствующие силы, а народ, избежав войны, ликует и радуется, и Мейкер Томпсон, в конце концов, избран новым главой, президентом Компании. Теперь он является "Зеленым Папой".

Астуриас создал в данной части трилогии впечатляющий образ современного «капитана» капиталистического мира; образ, которого не знал ранее латиноамериканский роман. Не только месть и ненависть водили рукой писателя, но также и неотступное желание уяснить, разобраться, как образуются мейкеры томпсоны, он решил воплотить в произведении судьбу настойчивой, предприимчивой и сильной личности в этом современном мире буржуазии.

Положив свою жизнь в бурное служение жесткой религии бизнеса, Томпсон становится понтифексом культа доллара и единовременно слепым рабом его, искоренившим в себе остатки человеческих чувств. Этапы его пути - Самоутверждение обожествление себя саморазрушение.

Возрождая такой путь, Астуриас со временем всё чаще даёт слово тем, кто был жертвой кондотьера империализма. Отныне это не просто индейцы, но и метисы, мулаты, креолы и прочие. В будущем мифология племени майя как бы впитает в себя поклонение чёрному Сан-Бенито, перед которым преклоняются подчинённый Мейкера Томпсона и мулат Хуамбо. Будет видно сближение между этой мифологией и христианскими верованиями из народа, а «общим знаменателем» для всех этих мифов будет жажда на Земле справедливости и постепенно развивающаяся в сознании народа воля к борьбе.

Мотивы народного сопротивления в данном романе звучат явственно, хоть и достаточно приглушённо. После того, как исчезли Чйпо Чипо и Майари, данная тематика находит своё продолжение в образах сына того самого бедняка, которого звали Почоте Пуака, и который отдал свою жизнь за то, чтобы отомстить ненавистным гринго.

Находит своё продолжение эта тема и в образе отобранного Компанией у лишившихся средств к существованию родителей и отданного на службу убийце своего народа и других эпизодических персонажей мулата Хуамбо. Все вместе они словно подготавливают появление гватемальского коллективного образа. Гватемала здесь словно набирает свои силы для того, чтобы провести решительную схватку. В недрах этого государства клокочет всё усиливающийся и усиливающийся гнев бедняков. В недрах этой страны живёт сказание о глазах погребённых, здесь всё громче и громче звучит крик скорби и отмщения: "Чос, чос, мой_о_н, кон!"

«Зелёный Папа», а вернее его последние главы, дописывались в обстановке надвигающейся грозы. Аграрная реформа, проведённая в это время в Гватемале и давшая крестьянам землю, а также национализация определённой области территории, которая была захвачена компанией «Юнайтед фрут компании», - всё это вызвало неимоверную ярость империалистов, которые решили использовать интервенцию и начали процесс накопления своих вооружённых сил на границах государства.
Вторжение осуществилось в июне 1954 года, спустя четыре месяца, как вышел в печати «Зелёный Папа». В это время страну охватила, так называемая, «кровавая оргия» - триумфаторы сводили счёты с любым, кто являлся членом профсоюза или участником проведённой недавно земельной реформы. Запылали книжные костры, в том числе те, на которых горели и произведения Астуриаса.

В очередной раз, оказавшись в изгнании, писатель временно прекратил деятельность над трилогией - ему необходимо было в безотлагательном порядке миру поведать о трагедии собственного народа. В 1956 году, осенью, в свет вышел сборник рассказов под названием «Уик-энд в Гватемале. Центральную линию каждого рассказа, коих здесь представлено восемь, определяет вторжение на территорию Гватемалы, которое находит отражение в жизнях и судьбах различных людей.

Далее, возвратившись к основному труду собственной жизни, в 1960 году Астуриас закончил написание финальной части трилогии - романа под названием «Глаза погребенных». В книге рассматриваются события Второй Мировой, повествуется о пробуждении ото сна угнетенных народов, сплоченности народа Республики в процессе освободительного противостояния, о тех событиях 1944 года, которые привели к победе революционной демократии и падению диктатуры. В этом случае автором рассматривается вся страна, многослойный и многосложный мир, где причудливо переплетаются и прессуются всевозможные пласты истории.

Из столицы, с ее пролетариатом и обывателями, гражданами из трущоб и постояльцами злачных заведений, действие перенаправляется в горное поселение индейцев, или на банановые плантации. Солдаты армии США, сельские колдуны, рабочие типографий, офицеры армии Гватемалы, священник, педагоги, проститутки, полицейские, суеверные крестьяне - изначально это может предстать в виде самого типичного хаоса. К мулату Хуамбо и его сестре Анастасии, братьям Лусеро (наследники Лестера Мида), Бобби Томпсону (внуку Папы Зеленого), в данном случае добавляется большое число новоявленных, с виду ничем между собой не связанных персонажей. Автор же в самом начале никоим образом не пытается читателю помочь определиться со столь запутанной кучей людских судеб. Можно утверждать, что в Гватемале торжественность колониализма в данном произведении выглядит, как полная взаимная отчужденность и разобщенность людей, в виде раздробленности народа, подвергшегося атомизации капитализма, и не успевшего еще осознать национальную целостность.

В данных условиях общенациональное сознание возникает исключительно на фундаменте идейности освобождения, приносимой и распространяемой людьми новоявленного типажа, которые еще не встречались в произведениях, написанных Астириасом. Естественно, если в расчет не брать эскизных набросков из сборника рассказов «Уик-энд в Гватемале» - демократическо-революционных интеллигентов. Уверенно к ним можно отнести Флориндо Кей, ветерана Первой мировой войны, на продолжительное время застрявшей на территории Франции, сподвижника Барбюса и члена «Кларте», организатора профсоюзов Андреса Медину и литератора Лоро Рамила. Между тем, центральную линию повествования занимают двое - преподаватель из села Малена Табай и революционер-профессионал Октавио Сансур. Проявление данных героев собой знаменует очень решительный шаг не то, чтобы в «банановые трилогии», но и полностью в творчестве самого Астириаса. Занимаясь созданием революционных образов, писатель единовременно в гватемальской действительности пытался открыть человека, который отстаивает и самостоятельно утверждается в качестве личности, но не посредством участия кого-то, а будучи с ними в единении и в служении народным интересам.

Биография небезызвестного Октавио Сансура, путь его перевоплощения в борца сознательного - являет собой и повествование истории личностного становления, формирование именно вождя своего народа, но никак не частного лица. Начало биография берет фактически с нуля - не имеющий рода сирота, принятый гадалкой, парикмахер-ученик. Между тем, очень важен тот факт, что в качестве источника активности человека Сансура, становятся не абстрактные идеалы, а обычная заинтересованность по отношению к собственным угнетенным братьям, а также ощущение полной с ними солидарности. Ему приходится прятаться, для чего он уезжает из столицы, бродит по своей стране и чужим. Он изменяет имя, принимается за всякую работу, обретает большое число знакомых из различных общественных слоев. В некоторой степени это напоминает похождения персонажа из какого-нибудь плутовского романа, хотя обычная схематика пикарески будто перевернута с ног на голову. В плутовском романе человек рассчитывал исключительно на свои силы, «обучался» в школе индивидуума буржуазного строя, обрывая взаимосвязь с общественностью.

У Астуриаса персонаж формируется в качестве индивидуальности, создавая и расширяя связи с общественностью и ее отдельными представителями, накапливая опыт рабочих и динамично превращаясь в человека, выражающего надежды и нужды порабощенных своих соотечественников. Именно в таком качестве он и предстает пред читателем в романе. Предыстория Сансура читателю будет известна по прочтению авторских обращений к прошлому.

Намного проще выглядит путь Малены Табай, молодого педагога, приехавшего в глухую деревушку из города, что обосновывалось не только призванием, но и материальной необходимостью, стараясь скрыться от любовных своих неудач. Между тем, будучи от природы честной, она не способна с равнодушием относиться к собственному делу, тогда как жизнь индейцев-крестьян - поэтическая и нищая, причудливая и голодная - в девушке порождает сочувствие к окружающим ее людям и желание им быть полезной. Именно такое стремление и становится той силой, которая оказывает помощь вполне адекватной Сеньорите из города, перевоплотиться в личность. Но стараясь приобщиться к жизнедеятельности односельчан с действительными их потребностями и проблемами, спустя некоторое время она пришла к мысли о том, что необходимо революционно корректировать господствующие порядки. Встреча с Октавио Сансуром Малены, и возникшие между ними отношения, позволяют преподавательнице принимать непосредственное участие в движении освобождения.

В романе под названием «Глаза погребенных» данное движение оказывается на первом плане, а писатель старается всесторонне его исследовать. В данном случае впервые противостояние политическому насилию, а также реакционной диктатуры, находит свое сплетение с борьбой, направленной против монополии империализма, так как удается убедиться Октавио Сансуру, что владычество Компании и тираническое господство, являются фактически единым целым. А на этом основании, в качестве противостояния должна быть использована общая забастовка.

Те страницы, которые посвящены агитационной будничной деятельности, способствующей подготовке национальной забастовки, являются в этом романе, несомненно, лучшими. Те лозунги, которые выражают цельные потребности народа, превращаются в своеобразный магнит, способный притянуть разных людей, определяя для их судеб основополагающее направление, а кроме того, их необузданную энергетику аккумулируют в один революционно-настроенный источник. Естественно, каждый человек в индивидуальном порядке рассматривает задачи противостояния. Ведь не могут замученные рабы банановых плантаций, студенты и учителя, ремесленники и рабочие с города, смотреть на столь серьезную проблему одинаково. Между тем, сам факт присутствия данной задачи придает определенный смысл хаотичному перемещению частиц Броуна, как в начале книги жизнь и представлялась.

Формируются контакты между теми людьми, которым до настоящего момента контактировать вообще не удавалось, да и необходимости в этом не было. Разобщенность удается преодолеть, пусть этот процесс и медленный, но уже неизбежный. Автор, при изображении данного процесса, который происходит в различных сферах, нисколько его не упрощает. Закономерности единства нации, при прокладывании для себя пути, приходится пройти большое число отклонений. Совместное существование на территории Гватемалы всевозможных жизненных укладов, начиная от патриархального, и до настоящего капиталистического, всевозможных типажей сознания, начиная от первобытного и заканчивая буржуазным и буржуазно-демократическим - все это служит основой для зарождения неожиданных, а в некоторых случаях и парадоксальных ситуаций.

Мулата по имени Хуамбо просто переполняет к чужеземцам-захватчикам ненависть, ведь именно они с родной земли выгнали его семью. Теперь он мучается невольно появившейся виной перед отцом, который погиб, так как вырос он в жилище Мейкера Томпсона, доверившись американцу, словно бросили его маленького еще Хуамбо на поедание ягуару.

Но та форма, куда выливается его стремление искупления и мести, предопределяется определенными законами мифологического характера мышления. Хуамбо вынужден дать обет разделения мученической участи грузчиков, работающих на плантациях бананов, дабы духи предков возымели возможность дать позволение самому мулату посетить могилу отца, извлечь его оттуда и своими руками прикрыть глаза. Между тем, зря Флориндо Кей старается убедить Хуамбо в том, что являясь одним из многочисленных слуг Мейкера Томпсона, и находясь в полном его доверии, он сумеет принести огромную пользу общей задумке. Также он предлагает вариант, при котором он, отрекшись от собственного намерения, станет революционерам доставлять ценную информацию. Мулат же обет не нарушает и намерен его исполнить до конца.

Желая развить данное сюжетное направление, Астуриас с мужеством заявляет, что сознание мифологическое, которое присуще угнетенным людям, поднимающимся против господ, в некоторой ситуации способно сделаться препятствием или просто человека загнать в тупиковую ситуацию. Идет процесс воссоединения самых различных элементов и форм революционного осознания, которое имеет место в стране. Имеет место процесс увеличения базы более действенной для условий Гватемалы демократическо-революционной идеологии конкретно и убедительно воплощается эволюционным образом Октавио Сансура. Сделавшись вождем народа, Сансур не только заводит знакомство с мулатским и индейским опытом духовности. Ему приходиться усвоить данный опыт, его мировоззрение дополняется традиционной борьбой народа. Особо внимательно Сансур слушает и те голоса, которые доносятся и прошлых лет. Это голоса мифологические о ставших легендарными уже персонажами.

Вопли страданий оставшихся нищими мулатов, воинственные крики первых восставших... Легенда относительно глаз погребенных, которые смогут закрыться только тогда, когда на всей земле воцарится справедливость, не зря выносится в самое заглавие, так как оно является революционным арсеналом духовности. Между тем, приобщение к народному опыту духовности не является равнозначным самому процессу в нем растворения. Рассматривая традиции проведения освободительного противостояния, которое осуществляется еще в мифологическо-религиозных формах, те, кто занимался организацией забастовок, их преобразовывали, воссоединяя с реалистическими и конкретными потребностями современности.

По мере сплочения народа около революционеров, в стране осуществляется поляризация пары непримиримых сторон, а именно тех, кто высказывается за или против забастовки. Изображая слуг диктатуры и граждан Северной Америки, В данном случае, Астуриас, в отличие от ранее увидевших свет частей трилогии, не желает уже показать их внутреннюю составляющую, и не особенно углубляется в официальную мифологию. Этих людей автор характеризует в определенной шаржированной и гротескной манере, в определенной степени идентичной той, в какой рисовались похожие герои, входящие в сборник рассказов под названием «Уик-энд в Гватемале». Беспомощный, погибающий от рака легких старичок - именно так в рассматриваемом романе «Глаза погребенных» предстает Мейкер Томпсон, который полностью лишился своего злобного ореола. Дочурка его Аурелия - истеричная и взбалмошная девушка. Абсурдная смерть Бобби, являющегося наследником миллионера, полностью заканчивает композицию истории рода, который Гватемале принес столько много зла.

В качестве карикатурных марионеток перед читателем предстает сам диктатор и его все присные. В свое время наводивший мистический страх Сеньор Президент, в настоящее время не страшен никому. Его власть сохраняется исключительно на одних только не отличающихся надежностью штыках, да на поддержке империалистов Северной Америки. Но в процессе войны и эта поддержка стала не особо надежной. Хотя, некоторую стабильность определяют еще и политические махинации, описываемые автором посредством языка публицистической откровенности.

И вот, в итоге, свершилось то, что ждали столь долго и, что подготавливалось весьма продолжительное время. Свершилось чудо, которое является необратимым - народ воскрес, наделяясь осознанием собственной мощи и единства. Только самой демонстрации данной мощности становится достаточно, чтобы диктатор отправился в отставку. Демонстрируя ликование, которое охватило страну, Астуриас позволяет развернуться чувству поэта. Финальные странички романа дописывались человеком, который великолепно осознавал, какие страшные испытания придется пережить гватемальскому народу. Идентично же тому, как автор «Потемкина» заканчивал свою картину кадрами торжества тех, кто восстал - продвижением взбунтовавшегося судна через армаду его приветствующих кораблей, Астуриас заканчивает собственную книгу, с которой завершается вся трилогия - кульминацией противостояния народа и его единения, где залог приближающегося справедливого дня определяется закрытыми глазами погребенных и полностью одухотворенными живыми.

Основополагающий принцип собственного творчества характеризует Астуриас в виде стремления все померить мерою индейцев. Духовная взаимосвязь с народом Гватемалы, с его корнями, усвоение некоторого присутствия мифологического разума кажутся весьма плодотворными и обуславливают художественные писательские открытия. Именно «индейская мера» дала ему возможность воплотить в качестве литературного достояния то, что ранее никем не исследовалось, а именно аспекты жизнедеятельности народа. Как-то непредвзято и ново можно рассмотреть подобные явления нынешней действительной буржуазии, которые, как может показаться, абсолютно противоположны настоящей типичной жизни, что отлично видно в романе «Зеленый Папа» или «Ураган». И всё-таки, не удалось сделать меру универсальную, что ярко проявилось в таком романе, как «Глаза погребенных».

Астуриас расширяет собственное повествование до общепринятых канонов, наделяя его такой проблематикой и такими героями, в воплощении и художественном осмыслении которых, аспекты мифологического размышления не могут быть полезными. Между тем, у Астуриаса крайне непостоянно получается все стилизовать под единый ключ, пытаясь охватить максимально различные явления и стороны гватемальского конфликта 40-х годов минувшего столетия.

Естественно, что дальнейшее творчество Астуриаса отмечалось новоявленными достижениями. В таких романах, как «Маладрон», «Мулатка, как мулатка» или «Страстная пятница» писателем продолжается художественное жизненное исследование собственной родины, ее исторических корней и ценностей, собственного опыта и нынешних проблем. И всё-таки, лидирующими его произведениями, несомненно, остается «Банановая трилогия», «Маисовые люди» и Сеньор Президент».

Идентично основополагающему количеству писателей современной Латинской Америки, Астуриасу является близким вопрос континентального её единения. В качестве единого и цельного явления рассматривалась Астуриасом и литература, в особенности при произнесении своей Нобелевской речи. В ней им были охарактеризованы изобразительные характеристики нынешней прозы, подчеркивая социальную ее остроту:
«Романы наши пишутся, как словами, так и образами. Многие, при прочтении наших романов их видят с позиции кинематографа.

Обосновывается это не только тем, что прозаики Америки желают наглядного выражения собственной самобытности, а и тем, что ощущают они себя обязанными, применяя богатства образности и звучания нашего языка, а также обобщая голосистость народа. «Лично для меня настоящий роман Латинской Америки является криком горечи, произрастающий из душевной глубины и разливающийся сотнями страничек. Истинный роман должен передавать народный дух и во всеуслышание отстаивать его права».
Таким методом, определяя суть нового своего романа, Астуриас смог сформулировать и творческое собственное кредо, которое самобытно и ярко сумело воплотиться в его изданиях.